– Вчера я повела себя… – начала я, когда мы достигли ворот. Подобрать слово оказалось непросто, и я выбрала нейтральное. – Необычно. Попросила вас открыть тайну нападения на конюха, а сама сбежала. Простите.

Посмотрела на мужчину и, пытаясь оправдаться, добавила:

– Мне стало нехорошо… Всю ночь кошмары снились.

– Я был в этих видениях? – хитро глянул он на меня.

– К сожалению, нет, – призналась я. Осеклась и, прикусив нижнюю губу, мечтала забрать слова обратно.

Но было уже поздно, сказанного не воротишь. Затаив дыхание, я покосилась на Кендана, даже не предполагая, как он отреагирует. А мужчина неожиданно засмеялся. Качая головой, ошарашил:

– Даже не знаю, радоваться этому или нет.

«Вот и я…» – вздохнула про себя.

А вслух произнесла:

– Вы можете вкратце обрисовать ситуацию, пока нас не догнали гости? Амелота ловит снежинки и так увлечена этим, что не услышит.

Соэр повернулся к дочери, которая с упоением тянула руки вверх, стараясь поймать одну из редких, но крупных белоснежных пушинок.

Я же тихо уточнила:

– Кто стоит за гибелью старого конюха?

– Ведьма… – шевельнул губами соэр.

Я резко осадила лошадь, и та встала на дыбы. Едва не вылетев из седла, я испуганно вцепилась в гриву животного. Кендан мгновенно оказался рядом и усмирил кобылу. Удерживая повод, мужчина серьёзно смотрел на меня, пока я вспоминала, как дышать.

Неужели это правда?

То есть женщина, которая представилась моей родственницей и оставила мне наследство, была из этого мира. Она подготовила всё, чтобы уничтожить семью соэра Драко, но сама почему-то не справилась. Поэтому послала меня.

Закончить её план.

Вот только я не хочу этого делать.

Я желаю Кендану и его дочери долгой и счастливой жизни, поэтому сегодня же честно во всём признаюсь. Девочка уже начала ходить. Думаю, лучшее, что я могу для них сделать, – раскрыть истинные лица врагов и исчезнуть. Нет ведьмы – нет проблемы!

Лишь бы не вспоминать унылый сон, который намекал, какая неприглядная тоскливая реальность ждёт меня там…

Глава 45

Вернуться к разговору не удавалось, потому что нас догнал Тартан. Сопровождаемый воином и мужчиной, так похожим на моего бывшего мужа, он засыпал Кендана вопросами, а меня – байками из столичной жизни.

Но мне было неинтересно слушать о похождениях неизвестных повес и пикировках неких светских львиц, поэтому я оставила мужчин и присоединилась к Амелоте. Девочка вела лошадь чуть поодаль от основной группы и что-то негромко напевала. Но при моём приближении она будто бы смутилась и замолчала.

– О чём эта песня? – мягко спросила я. – Звучит мило.

– Тебе нравится? – тут же воодушевилась девочка и призналась с ноткой вины в голосе: – Мама пела мне её. Я мало что помню, но эта колыбельная навсегда осталась в моём сердце. Но никому не нравится, как я пою. Папа мрачнеет, а Молари начинает злиться…

Она осеклась, втянув голову в плечи. У меня сердце ёкнуло, и я протянула руку. Прикоснувшись к прохладной на ощупь, но ярко-розовой щеке девочки, поинтересовалась:

– Не замёрзла?

Она помотала головой, и я погладила нежную кожу.

– Ты чудесно поёшь. Но эта песня вызывает болезненные воспоминания у твоего отца, а Молари становится раздражительной из-за ревности и чувства вины. Ведь она и твоя мама были близкими подругами.

– Мне тоже грустно, – несмело улыбнулась малышка и прижала ладонь к груди. – И тепло. Вот здесь.

– Это любовь, – кивнула я и посмотрела в чистое, звенящее морозной пылью небо. – Уверена, в этот момент твоя мама смотрит на дочку с той стороны и тоже поёт.

Амелота запрокинула голову и задумчиво произнесла:

– С той стороны? Это где?

– С той стороны неба, – шепнула я. – Иногда мне кажется, что наши родные не умирают, а уходят в мир, которого нам не видно. Но однажды мы отправимся туда и встретимся.

Некоторое время мы ехали молча, и до нас доносился лишь весёлый голос Тартана. А потом Амелота серьёзно заметила:

– Если бы я попала в невидимое место, то нашла бы способ послать весточку тому, кого люблю и по кому скучаю.

– Верю. – Я поймала одинокую крупную снежинку, которая опустилась на меховую варежку с голубого неба. Показала добычу Амелоте и подмигнула: – Но ты уверена, что твоё послание не сочтут случайностью или магией?

Девочка не моргая смотрела на изящные узоры микроскопических ледяных кристаллов, а потом пухлые губки задрожали в несмелой улыбке, а широко распахнутые глаза наполнились влагой. Моё сердце пропустило сразу несколько ударов. Я хотела поддержать ребёнка, а не расстроить! Быстро предложила:

– Хочешь покататься с горки?

– А? – растерялась малышка.

Я остановила лошадь и с энтузиазмом кивнула.

– Это весело. Тебе точно понравится.

– Почему вы встали? – Подстегнув коня, к нам приблизился Кендан. Беспокойно посмотрел на дочь, которая уже передумала плакать и заинтересованно глядела на меня. – Что-то случилось?

– Мы хотим кататься, – огорошила я его и вскинула руку. – Вот этот склон прекрасно подходит для этого весёлого занятия.

– Кататься с горки? – нахмурился мужчина и обернулся к воину. – Рэнд, отправляйся в деревню и привези санки…

– Не нужно! – воскликнула я и похлопала по прикрученному к седлу рулону. – Элеви дала это на случай, если мы замёрзнем или придётся где-то остановиться.

– Шкура? – удивился Кендан.

– И верёвка, – подтвердила я, отвязывая поклажу. – Главное – расположить её так, чтобы шкура катилась по росту шерсти. А когда мы окажемся внизу, вы вытащите нас. Это безопасно!

– Я помогу.

Рэнд перекинул ногу через седло с намерением спуститься с коня.

– Подождите! – вскрикнула я, но мужчина уже спрыгнул и оказался по пояс в снегу.

Конечно, я собиралась предупредить, что слева от утоптанной дороги хрупкий наст… Но довольную улыбку спрятать не удалось. Я и не предполагала, что Рэнд так легко опростоволосится, и почему-то меня это радовало.

– Запрещаю, – глянув на воина, отрезал Кендан. – Это опасно. Посмотри на Рэнда!

– Во-первых… – Я легко соскользнула с лошади и, удерживая поводья, подала мужчине. – Надо смотреть, на что ступаешь. А во-вторых…

Когда соэр принял кожаный шнур, я вынула из седельной сумки верёвку и отдала один конец Кендану, а потом приблизилась к Рэнду. Легко пробежавшись по крепкому насту, присела на корточки и полюбовалась тем, как воин безуспешно пытался выбраться из снежной западни.

Протянув руку тому, кого опасалась, закончила:

– …Я намного легче.

Вытаскивать тяжелого мужчину и не собиралась. Оставив в его лапище второй конец верёвки, проворно отскочила в сторону, чтобы меня не задело. Пока Тартан помогал соэру вытащить воина, приблизилась к Амелоте.

– Вот так же нас поднимут наверх. Решишься прокатиться с ветерком?

Девочка смотрела на меня со смесью ужаса и ожидания чуда.

– Я как-то видела, как катаются деревенские дети. – Наклонилась и, опасливо глянув на отца, прошептала: – Они сталкивались между собой, и некоторые даже ранились!

– Нам сталкиваться не с кем. – Я показала на пустой склон. – Даже деревьев нет. Один разок. А?

– Я хочу, – шире распахнув ресницы, призналась она.

– Значит, прокатимся! – Я принялась развязывать удерживающие девочку ремни. – Заодно подвигаешься и разгонишь кровь. Помню, в детстве, когда я проводила на горке часы и приходила домой, похожая на снежный шарик, мне всегда было жарко!

Рэнд, которому удалось выбраться из сугроба, приблизился к нам и с мрачным выражением лица разложил на снегу шкуру. Кендан спрыгнул с коня и осторожно принял на руки дочь. К моему удивлению, мужчина больше не пытался нас остановить.

Мужчина обнял меня, но всего на миг… И только для того, чтобы обвить мою талию верёвкой. Пока он возился с узлом, я случайно посмотрела на Тартана. Тот стоял, удерживая лошадей, и смотрел на нас с изумлённым интересом. По губам «брата» скользнула довольная усмешка.